|
|
Антоний Барышевский: «Наша страна близится к глобальному ренессансу»
23 жовтня 2014, четвер
Поширити у Facebook
Концерт молодого киевского пианиста Антония Барышевского собрал, не взирая на наше смутное время, довольно приличное количество слушателей. Выходя из филармонии, люди уносили удовольствие от общения с высоким профессиональным искусством, красивые эмоции и добрые мысли. То же ощутила ваша покорная слуга: концерт удался. Все, что играл солист, было глубоко продумано, прочувствовано, выверено и тщательно «отутюжено»…
Пианист показал большую не стандартную программу, охватившую музыку от барокко до середины ХХ века, играл не только классику и романтику – Скарлатти, Шумана – но и авангард, столь редкий в стенах Колонного зала имени Н.Лысенко: Оливье Мессиана, Дьёрдя Лигети. Иногда, после концерта, думаешь: хорошо, конечно, что не сидел дома в интернете или перед телевизором. Но ничего особенного с собой не уносишь.
На сей раз процесс восприятия захватил, приковал. С интересом послушала семь сонат для клавесина Доменико Скарлатти (1685-1757). Исполнитель приблизил к нам, «осовременил» старинного автора, миниатюрные сонаты трактовал романтично, ярко, с живостью и эмоциональным накалом. Первой кульминацией вечера стала заключительная Ми мажорная соната – бравурная, радостная, виртуозно сыгранная.
Завершилось отделение тремя пьесами из наиболее известного фортепианного цикла Оливье Мессиана «20 взглядов на младенца Иисуса» (1944 г.): «Первое причастие Девы», «Взгляд небес», «Рождество». Сыграл их Барышевский с безукоризненным вкусом, тонко, проникновенно, искренне и увлеченно, на самом высоком уровне.
После антракта прозвучала Musica Ricercata венгра Дьёрдя Лигети, известного широкой публике благодаря саундтреку к фильму Стэнли Кубрика «Космическая одиссея 2001 года». Своеобразный цикл миниатюр создан композитором в 1951-1953 годах фактически в серийной технике. Публике повезло, услышать подобную музыку в стенах столичной филармонии, причем в таком замечательном качестве, почти невозможно.
В заключение речиталя пианист блестяще интерпретировал Вторую соль минорную сонату Р.Шумана. А на бис изящно «протанцевал» прелестную До мажорную мазурку Ф.Шопена.
Концерт показал: украинская фортепианная школа находится в расцвете, молодой солист имеет огромный потенциал и стоит на пути самосовершенствования.
После выступления музыкант принимал поздравления и дал эксклюзивное интервью.
- Скажите, Антоний, как давно вы стали солистом филармонии?
- Это произошло два года назад по инициативе ректора музыкальной академии В.И. Рожка. Он рекомендовал меня директору филармонии Д.И. Остапенко.
- Расскажите историю вашего инструмента.
- Когда моя первая учительница Алина Соркина уезжала на ПМЖ в Германию, то подарила мне одну из своих самых любимых вещей – очень хороший дореволюционный старый-старый рояль W.Hofmann из серии инструментов С.Beсhstein. Правда, у нее была для него большая комната, а у меня – маленькая…
- Есть вокалисты, у которых потрясающий звук, и публика приходит просто наслаждаться их голосом, прощая несовершенство сценической игры или ужасную внешность. Есть пианисты, владеющие божественным туше. И слушая их, становится безразлично, что они играют – Шопена, Бетховена... Скажите, что для вас важнее – красота, качество звука, самовыражение или выстраивание «архитектуры» исполняемой музыки?
- Лучше, чтобы был хороший инструмент. Но у нас с этим большие проблемы. Сегодня я играл на Yamaha. И нужно иметь школу. Наша, идущая от Нейгауза фортепианная школа, предполагает высокое качество звука. Звук для исполнителя очень важен. Раньше я очень много над этим работал. Но потом понял, что это такое же средство, как педаль, и не во всякой музыке звук должен быть красивый.
- Согласна. На вашем сайте сказано, что у вас за плечами около двадцати конкурсов разного уровня. Есть ли повторы в подготовленных программах?
- Есть. В конкурсе ценится, на сколько обыграно, сделано, готово произведение. А не новизна сочинения. И то, как музыка выражает твою суть, как она раскрывает мир исполнителя.
- Что для вас важнее: авторский текст, личность композитора или возможность выразиться, «себя показать» в самом хорошем значении?
- Конечно, первоочередная задача исполнителя – сыграть музыку, показать интересный репертуар. Музыка первична. Но было бы лукавством сказать, что на сцене не самовыражаешься. И в этом нет ничего плохого, когда эти стороны находятся в балансе. Но если исполнитель в музыке в первую очередь выражает себя, то получается карикатура. Идеален паритет между замыслом композитора и внутренним миром, самовыражением исполнителя.
- Сегодня в мире неимоверное количество пианистов, только в Китае, говорят, их 50 миллионов. Происходит глобализация, теряется индивидуальность, поскольку каждый играющий пытается донести до слушателя произведение. Чем вы руководствуетесь при выборе репертуара – и в плане стилевых предпочтений, и содержания, и, возможно, неких нравственных, философских ориентиров?
- Стремлюсь понять, на сколько произведение «цепляет» меня, насколько хочется в нем «жить». В этом плане меня очень заинтересовал прозвучавший сегодня Дьёрдь Лигети. Это минималистическое произведение очень интересной цикличной формы. 11 пьес с «уплотнением» лада и увеличением использованных нот в каждой пьесе – от двух до двенадцати звуков в последнем Andantе, где, по сути, использована серийная техника.
- Знаете ли вы музыку молодых украинских композиторов и играете ли ее?
- Играю произведения Алексея Ретинского, Максима Шалыгина, Святослава Лунева (он, правда, немного постарше). Мне кажется, что сейчас наступил подъем нашей композиторской школы, новая волна. Например, Анна Корсун заняла первое место на композиторском конкурсе в Голландии. И вообще, может, это звучит философски, но у каждой страны есть свой ренессанс. И мне кажется, что наша страна близится к глобальному ренессансу. Не местечковому, только для нас, а такому, который будет интересен всему миру.
- Вы меня очень порадовали, спасибо за ваши слова… Как вы относитесь к педагогике?
- Это очень сложный и познавательный труд. Пока я к нему не готов. Да и нет времени. Я пытался, и понял, что от этой работы очень много сам познаешь себя.
- Насколько жива у нас филармоническая деятельность? У вас бывают поездки в другие города? И есть ли агенты на западе?
- Да, есть агент в Германии. А по Украине, к сожалению, поездок нет. Я не застал системы Госконцертов, о которой мне рассказывали. Стоило бы возобновить взаимодеятельность филармоний разных городов. Я пытался «вручную» связать нашу филармонию с Ивано-Франковской, например, но не получилось…
- Какие у вас жанровые предпочтения – сольная, камерная музыка, игра с оркестром?
- Камерная музыка – замечательный кладезь различных вдохновений и всегда интересна. Но мне комфортно играть сольно.
- В чем выражается ваше сценическое или пред-сценическое волнение?
- Я волнуюсь, не скрою. Это выражается в большей рассеянности, сосредоточенности на чем-то, не связанном с концертом, и молчаливости, отстраненности. Но в конечном итоге на сцене наступает подъем. Это зависит от первого произведения, насколько оно меня захватит. Хотя частенько первое произведение – это «козел отпущения»…
- Вы собираетесь снова на конкурс или будете отдыхать? И какие из ваших конкурсов для вас наиболее значимы?
- Конкурсы – процесс выматывающий, я повременю… Конечно, важным считаю конкурс Артура Рубинштейна, последний. А еще в Испании, в Хаене. В свое время – конкурс Горовица.
- О российских связях. Уже меньше года до начала очередного конкурса Чайковского. Каковы шансы украинских пианистов? Или априори бесполезно пытаться?
- В последнем конкурсе взял ведь приз Александр Романовский.
- Да, бывший харьковчанин, живет с детства в Италии, там учился и в Лондоне, еще до конкурса не раз играл с Гергиевым и Спиваковым… Несколько дней назад директор конкурса имени Вл. Горовица Юрий Зильберман сообщил в прессе, что его детище вообще может покинуть пределы Украины. И не сегодня-завтра переедет в Грузию, Италию или Германию – многие опасаются нашей военной обстановки. Как вы смотрите на моральную ситуацию в нашей серьезной музыке?
- Досадно, конечно, что все это происходит. Люди боятся ехать, возможно, их запугали. Но с другой стороны, понять родителей и самих участников конкурса Горовица можно – это дети, и все должно быть спокойно. Кто же станет рисковать молодыми жизнями? Но это же не вечно будет, нормализируется когда-нибудь. Обидно, что возможен подобный переезд. Вот и харьковский конкурс Владимира Крайнева переехал в Москву, куда его «вывезла» Татьяна Тарасова, его вдова. Это совсем неприятно. Для Харькова это знаковое дело. В Москве такое мероприятие затеряется, поскольку там существует много подобных проектов. А вот для культуры Харькова конкурс был очень важен.
- Антоний, что вы думаете о материальной стороне духовной жизни? Насколько она зависит от государства, спонсоров, меценатов? Сейчас финансирование культуры государством и заработки музыкантов сократились. Может, мнение о том, что художник должен творить голодным – верно?
- Материальная и культурная сферы связаны самым тесным образом, чего ж душой кривить. На западе есть фестивали, гранты для молодых композиторов. Очень важно, что их музыка исполняется, они могут за нее деньги получить, работать по специальности. Для композитора в Украине – это нонсенс, т.к. у нас происходит противоположное, и композитор должен сам оплачивать исполнение своих произведений. Он приплачивает за то, что ему оказывается «честь», когда его произведение звучит. Знаете, наверное, историю, как Шостаковича как-то спросили незнакомые мужики, чем он занимается. Он говорит: «я – композитор». А они посмеялись и отвечают, мол, «ладно шутить, мы тебя серьезно спрашиваем».
- А у вас есть меценат, грант какой-нибудь от нашего государства или заграничный? Или все своими силами одолеваете?
- У меня нет финансовой поддержки.
- Тогда как вы смотрите на то, что многие пианисты делают участие в конкурсах формой заработка? Вот москвич Алексей Чернов, которого прокатили у нас на Горовице, играет на очень многих конкурсах. Он мне нравится как пианист, кстати. И у него трое детей.
- Да, Чернов - очень крепкий пианист. Есть Александр Яковлев и другие, вы правы. С материальной точки зрения такой вид заработка ничем не хуже других. Но с точки зрения музыки – это к ней имеет очень опосредованное отношение. Человек, по сути, занимается бизнесом. Он ничего нового не говорит своей игрой, по сути, выезжает за счет обкатанных программ. Ведь конкурс не предполагает, что человек выйдет и во втором туре сыграет «Двадцать взглядов на младенца Иисуса» Мессиана. Такие конкурсанты одинаково играют одно и то же, происходит стандартизация. В одном интервью Алексея Любимова он сказал, что «сейчас развиваются не школы, а конкурсные антишколы».
- Поскольку вы процитировали известного российского пианиста, скажите, у вас есть коллеги-кумиры?
- Не знаю, почему так произошло, но я стал мало слушать пианистов. Больше хоровую музыку, старинную. Или ансамбль Жорди Саваля (испанский аутентичный исполнитель старинной европейской музыки – О.К.). Если мне хочется послушать что-то, то это будут Гийом Дюфаи или Палестрина (композиторы XV и XVI веков – О.К.).
- Поделитесь опытом: что труднее сыграть – сегодняшний концерт, содержащий полтора часа чистой музыки, или конкурс? И что вы думаете о концертах для участников АТО?
- Конкурс труднее. Правда, в родном городе свои стены и знакомые в публике предполагают больше ответственности, ощущаешь больше требовательности. Недавно мы с Верой Симич играли на Гогольфесте благотворительный концерт в пользу АТО – «музыку просветленных авторов ХХ века»: О.Мессиана, А.Пярта, А.Ретинского, А.Скрябина (Вера Симич – жена Антония, скрипачка – О.К.).
- Счастья вам творческого и личного!
Автор: Ольга Кізлова
Виконавці: Антоній Баришевський
|